Ещё раз о ГУМе и В.Г. Шухове

Предлагаю читателям блога сокращённую авторскую версию статьи "Чего не придумывал Шухов, или Ещё раз о перекрытиях Верхних Торговых рядов в Москве", опубликованной в сборнике "Архитектурное наследство" (вып. 69. СПб.: Коло, 2018. С. 148-159).

В одной из публикаций мне уже приходилось касаться темы авторства знаменитых перекрытий ГУМа, которые почти неизменно фигурируют в литературе как "шуховские". Внимательный анализ литературы и проведённые архивные исследования позволяют не только опровергнуть это заблуждение, но и объяснить его природу. 

План Верхних торговых рядов по первому этажу

Верхние торговые ряды на Красной площади, более известные сегодня под советским названием ГУМа (Государственного универсального магазина), были построены в 1889--1893 годах по проекту Александра Никаноровича Померанцева (1849--1918). Композиция грандиозного здания включает в себя три параллельно расположенных пассажа, соединённых тремя же поперечными проходами. В своей диссертации, посвящённой пассажам как особому типу общественного здания в московской архитектуре конца XIX—начала ХХ века, И.А. Прокофьева описала его типологические признаки следующим образом: это симметричное уличное пространство, предназначенное для организованной розничной торговли, освещенное верхним светом, открытое исключительно для пешеходного движения и предполагающее выделение публичной зоны внутри частного владения[1]. Подобные публичные пространства получили распространение в крупных европейских городах по крайней мере с 20-х годов XIX столетия и в скором времени появились в Москве (Голицынская галерея, арх. М.Д. Быковский, 1842, не сохр.) и Петербурге (пассаж на Невском проспекте, арх. Р.А. Желязевич, С.С. Козлов, 1846–1848, перестроен). Но ко времени проектирования новых Верхних торговых рядов тип пассажа развился из перекрытой улицы с магазинами в самостоятельное сооружение, в структуре которого могли пересекаться несколько галерей с верхним светом. На рубеже 1870-х годов в центре Милана возник эталон такого «дворца культуры потребления» индустриальной эпохи -- Галерея Виктора Эммануила II (арх. Дж. Менгони, 1865–1877).

Творение Менгони (трагически погибшего на строительной площадке и не увидевшего галерею завершённой) было призвано впечатлять современников. Причём, самый большой эффект производили светопроницаемые перекрытия, спроектированные для миланской галереи парижским инженерным бюро “Henry Joret”[2]. Основу их конструкции составляет металлический каркас на клёпаных арочных фермах, благодаря чему форма фонаря уподобляется полуциркульному своду. Такое решение смотрится значительно выигрышнее более распространённого в пассажах двускатного покрытия на фермах системы Полонсо. 

Фрагмент светопроницаемого перекрытия Галереи Виктора Эммануила II.
Источник фото 

 По мысли У. Брумфилда, А.Н. Померанцев прямо подражал сооружению Менгони[3]. Так или иначе, но с миланской галереей он был хорошо знаком ещё до начала работы над Верхними торговыми рядами – как пенсионер Академии художеств, в течении нескольких лет (1878—1883) проживший в Италии. Думается, что степень влияния миланского образца не стоит преувеличивать, ведь Померанцев проектировал здание, более крупное и вписанное в иную градостроительную ситуацию. Главный фасад Верхних торговых рядов параллелен оси пассажей и не акцентирован их открытыми торцами-порталами. Другим отличием Верхних торговых рядов от большинства европейских пассажей, включая галерею Менгони, явился ступенчатый профиль пассажной линии: Померанцев сделал открытым функционирование третьего этажа за счет устройства продольных галерей[4]. Третьей оригинальной особенностью московских рядов стала конструкция светопроницаемых перекрытий, ведь сходство с фонарями миланской галереи здесь чисто внешнее. Каркас миланского перекрытия представляет собой систему клепанных металлических арок, жестко закрепленных в кладке стен и соединенных между собой продольными связями[5]. Московские ряды были перекрыты значительно более лёгкими сводами, устойчивость которой обеспечена диагональными затяжками, пронизывающими пространство внутри свода, но почти незаметными снизу.

Интерьер центрального пассажа Верхних торговых рядов. Фото 1890-х гг.  

Надо сразу оговориться о том, что на неоднократно опубликованном проекте стоит подпись одного Померанцева. Очевидно, что конструкции перекрытий разрабатывались специалистами соответствующего инженерного профиля. Но кем именно? Авторы подавляющего большинства имеющихся публикаций единодушны: перекрытия Верхних торговых рядов сооружены по проекту инженера В.Г. Шухова. И.А. Петропавловская утверждает даже, что Шухов «спроектировал и руководил строительством» этих перекрытий в качестве главного инженера фирмы А.В. Бари[6]. При этом ни один из исследователей, участвующих в данном консенсусе, не приводит каких-либо документальных подтверждений такой атрибуции. в упоминавшейся диссертации И.А. Прокофьевой читаем: «Следует отметить, что впервые применённые В.Г. Шуховым на Нижегородской выставке, а затем в пассаже Верхних торговых рядов, арочные конструкции с тягами являются первыми арочными конструкциями с односторонними выключающимися связями»[7]. Таким образом, события в изложении Прокофьевой получают обратное течение: в 1894 году, когда начались работы по проектированию сооружений выставки в Нижнем Новгороде[8], Верхние торговые ряды уже были построены и открыты для посетителей.

На фоне многочисленных повторений тезиса о Шухове как соавторе Померанцева одиноко звучит голос С.К. Романюка, который писал: «Часто пишут о непосредственном участии известного инженера В.Г. Шухова в строительстве Верхних торговых рядов, а некоторые авторы даже сообщают о том, что Померанцев специально пригласил его на строительство. Однако Шухов не работал на Красной площади: стеклянные перекрытия пассажей и залов были спроектированы инженерами Петербургского металлического завода и исполнены там же. Но принципы конструкций были шуховские, и Шухов вместе с другим известным инженером А.Ф. Лолейтом консультировал проект»[9]. К сожалению, текст путеводителя Романюка также не снабжён научно-справочным аппаратом. Тем не менее, наличие альтернативной атрибуции, выдвинутой Романюком, в совокупности с массой противоречий у авторов, указывавших в качестве автора перекрытий В.Г. Шухова, показались мне достаточным поводом для того, чтобы попытаться исследовать вопрос глубже, на архивном материале.

Интерес к персоне Владимира Григорьевича Шухова, скончавшегося в 1939 году, возник, по-видимому, в первые послевоенные годы. Наряду с М.В. Ломоносовым, И.И. Ползуновым, И.П. Кулибиным и другими отечественными изобретателями, Шухов должен был в контексте новой конфронтации с Западом наглядно иллюстрировать тезис о самодостаточности русской технической мысли. В 1950 году вышла в свет небольшая книга И.Я. Конфедератова[10], за которой вскоре последовала полноценная монография А.Э. Лопатто[11]; ни один из этих авторов ничего не написал об участии Шухова в проектировании ГУМа. Традиция ассоциировать пассажи главного советского универмага с его конструкторской деятельностью, по-видимому, восходят к напечатанной в виде брошюры стенограмме публичной лекции И.Г. Васильева «Владимир Григорьевич Шухов – выдающийся учёный-инженер». В ней указывается на то, что Шуховым в 1890-х годах была теоретически обоснована рациональность лёгких арочных перекрытий с пояснением: «Такие конструкции применены в остеклённых перекрытиях ГУМа на Красной площади в Москве»[12]. Надо подчеркнуть, что из текста Васильева совсем не следует, что данные перекрытия были созданы Шуховым; автор лишь даёт отсылку к хорошо известному публике примеру использования аналогичных конструкций. Однако слово, сказанное мимоходом, может отозваться неожиданным образом.    

В книге о Шухове, созданной его учеником и сотрудником Г.М. Ковельманом, история о теоретической и практической работе Владимира Григорьевича над усовершенствованием арочных ферм описана с большей, чем у Васильева, детализацией. «Эта система, -- пишет Ковельман, уже напрямую говоря о перекрытиях ГУМа, -- называется шуховской независимо от наличия аналогичной привилегии “Товарищества Санкт-Петербургского Металлического завода”, так как В.Г. Шухов первый дал детальный анализ покрытий с перекрёстными затяжками и первый широко внедрил их в практику»[13]; и далее: «Конструкции и чертежи покрытия были изготовлены Петербургским металлическим заводом при консультации автора системы, а также, насколько нам известно, А.Ф. Лолейта»[14]. Выходит, что Шухов, по Ковельману, не проектировал конструкции ГУМа, но должен быть признан их автором. Стоит признать: такая ситуация не совсем проста для понимания. Так насколько вообще стоит доверять изложенному Ковельманом?

Во-первых, оборот «насколько нам известно» вкупе с отсутствием ссылки на источник информации позволяет рассматривать его сообщение как не вполне достоверное. Далее, убедительность слов Ковельмана дополнительно снижается упоминанием А.Ф. Лолейта в контексте разговора о световых перекрытиях. Дело в том, что Лолейт занимался теорией железобетона, а на практике трудился в Акционерном обществе для производства бетонных и других строительных работ «Юлий Гук и К^о». Для здания Верхних торговых рядов он спроектировал мостики, соединившие верхние галереи пассажей, и чашу для фонтана, однако к перекрытиям едва ли имел отношение[15]. Трудно отделаться от подозрения, что Ковельман не очень ясно представлял себе процесс строительства Верхних торговых рядов, в котором сам участия не принимал. Приходится констатировать, что версия Ковельмана основана на недостаточной осведомлённости её автора, желавшего при этом лишний раз подчеркнуть профессиональную значимость Шухова.

Схема конструкций павильона с висячим сетчатым перекрытием для Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде 1896 г. Проект В.Г. Шухова.

Но что имели в виду Васильев и Ковельман, упоминая о теоретическом обосновании Шуховым рациональности конструкций, которые оба этих автора связали с перекрытиями Верхних торговых рядов? Речь идёт о вышедшей в 1897 году брошюре В.Г. Шухова под названием «Стропила. Изыскание рациональных типов прямолинейных стропильных ферм и теория арочных ферм». В предисловии к ней вице-председатель Политехнического общества профессор П.К. Худяков писал, имея в виду впечатления от Нижегородской выставки: «Наблюдателя поражали как легкие арочные стропила, которые перекрывали главное здание машинного отдела и были исполнены С.-Петербургским металлическим заводом, так и оригинальные по новизне формы и легкости конструкции арочные и висячие сетчатые покрытия системы Шухова, которые были впервые введены в практику строительного дела и представлены в целом ряде зданий выставки строительной конторой инженера А.В. Бари»[16]. Из приведенной цитаты явно следует, что речь идет о двух разных конструкциях – арочных стропилах и сетчатых покрытиях, причем понятие «системы Шухова» применяется лишь ко вторым. Из брошюры также нельзя составить мнения о том, что Шухов присваивает себе изобретение арочных стропил с затяжками, он лишь предлагает и обосновывает расчетами способы их более рационального проектирования. Таким образом, становится видно, что и Ковельман, и Васильев (а за ними, например, И.А. Прокофьева, как было показано выше) пренебрегли хронологией событий, поменяв местами Верхние торговые ряды и выставочные павильоны в Нижнем Новгороде; шуховские покрытия, впервые явленные на выставке в Нижнем в 1896 году, и арочные перекрытия с затяжками; факт изобретения определённого типа конструкций и факт рационализации уже внедрённого и апробированного. Ещё один нюанс, мимо которого почему-то прошли все коллеги, отождествившие московские и нижегородские конструкции на затяжках со схемами подобных перекрытий из брошюры Шухова, состоит в разительно отличающихся пропорциях дуги. У Шухова, не только в таблицах к его печатной работе, но и в последующих проектах промышленных сооружений[17], она гораздо более пологая, чем в конструкциях Санкт-Петербургского металлического завода, дающих в сечении почти половину окружности.

Схема конструкций павильона с арочным перекрытием на затяжках для Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде 1896 г. Проект Санкт-Петербургского Металлического завода.

Интересно отметить, что к брошюре «Стропила» апеллирует в своей книге о прадеде Е.М. Шухова, почему-то полагая эту работу теоретическим описанием опыта по созданию перекрытий Верхних торговых рядов[18]. Приняв это соображение как несомненный факт, исследовательница цитирует описание «перекрытий Шухова» из очерка А.С. Размадзе 1893 года, хотя в самом очерке о Шухове нет ни слова[19].  

Схема арочной дуги с затяжками из брошюры В.Г. Шухова «Стропила».

        

Но, быть может, Шухов некоторым образом всё-таки оказался причастным к перекрытиям ГУМа? Удивительно, но авторы, писавшие об этом сюжете, любыми способами стремились вписать в него выдающегося инженера – если не в роли автора-проектировщика, то хотя бы в качестве эксперта, консультировавшего инженеров Санкт-Петербургского металлического завода. Не станем довольствоваться молчанием о таком сотрудничестве корпоративной памяти предприятия[20]. Существенный вопрос, который стоило бы задать в связи с гипотезой о Шухове-консультанте, касается его профессиональной репутации в интересующий нас период. Иначе говоря, имелись ли основания около 1890 года видеть в нём крупного специалиста по стальным перекрытиям? Насколько известно из биографии Шухова, в 1880-х годах он специализировался на разработках, связанных с нефтяной промышленностью, проектировал магистральные трубопроводы, резервуары и т. п. Именно в этой области инженерии находятся достижения Шухова этого времени, тогда как в сфере конструирования ферм (в частности, мостовых) «блистали» другие: например, профессор Н.А. Белелюбский[21].

В ЦГА г. Москвы хранится фонд Общества Верхних торговых рядов, который включает протоколы соединённых заседаний Совета и Правления означенного Общества, а также заседаний Техническо-строительной комиссии по постройке нового здания рядов. Из этих документов можно видеть, что вопрос о сооружении светового перекрытия впервые возник в июле 1890 года, когда архитектор А.Н. Померанцев представил вниманию заказчика чертежи и пояснительную записку к ним. Причём в первоначальном варианте это должны были быть двускатные фонари на фермах системы Полонсо[22]. Имея на руках эти материалы, Правление приняло решение «разослать копии чертежей и записки наиболее известным фирмам с целью вызвать конкуренцию как в конструкции, так и относительно цены»[23]. На предложение откликнулись шесть компаний: «Братья Бромлей», «Стефенсон и Леман», Коломенский машиностроительный завод, «Добров и Набгольц», «Фицнер и Гампер», Санкт-Петербургский металлический завод. Сетуя на нерадивость предпринимателей, не представивших в своих заявках расчётов сопротивления и даже (за единственным исключением) конструктивных чертежей, Правление Общества Верхних торговых рядов склонилось в пользу предложения, поступившего из Коломны[24]. Однако при последовавшем в октябре 1890 года «сличении смет» более выгодными оказались предложения фирмы «Братья Бромлей» и Санкт-Петербургского металлического завода. Несмотря на то, что во втором случае цена была более высокой, Совет и Правление Общества прислушались к мнению архитектора Померанцева, который «довёл до сведения собрания, что система перекрытий, предлагаемая Санкт-Петербургским металлическим заводом, при лёгкости своей имеет за собой весьма важные достоинства со стороны подачи света»[25].

Это столичное предприятие, выполнявшее преимущественно военные заказы, славилось и своими успехами в области строительной инженерии. Среди новаторских сооружений, сконструированных заводскими инженерами, -- павильоны Сенного рынка (арх. И.С. Китнер, инж. Г. Паукер и О. Крель, 1883—1886, не сохр.) и оранжерея-лечебница для Таврического дворца в Петербурге (арх. В.П. Самохвалов и Н.В. Смирнов, 1888—1889, перенесена в Ботанический сад в 1926-м). Выбирая между наиболее дешёвым и лучшим, москвичи решили воочию ознакомиться с готовыми(!) фермами на Санкт-Петербургском металлическом заводе[26]. Одновременно с этим Померанцев вышел к заказчику с предложением отказаться от первоначального варианта перекрытий с прямыми стропилами в пользу дугообразных, поскольку такая система, хотя и дороже, но предпочтительнее «по отношению изящества»[27]. Понимавшие важность экономии московские купцы колебались в принятии окончательного решения. Они ограничились тем, чтобы «предложить заводчикам [рассчитать оба варианта] и, если дугообразная окажется сильно дороже, то остаться при проектированной “системе Полонсо”»[28].

10 октября 1890 года возвратившиеся из Петербурга члены Совета Общества Верхних торговых рядов С.М. Мусорин, Н.С. Сергеев, А.Н. Прибылов, а также директора Правления И.С. Титов и П.М. Калашников отчитались об увиденном ими на заводе. По их словам, «по отношению светопроницаемости перекрытия эти не оставляют ничего лучшего», но представители завода отказались допустить бывшего с ними инженера[29] к присутствию на испытаниях конструкций, пообещав вместо этого предоставить заключение профессора Н.А. Белелюбского. В ответ москвичи выдвинули условие, согласно которому любые рекомендованные экспертом изменения в конструкции должны будут производиться заводом без увеличения сметы[30]. 

Из этого сообщения следует важный для нас вывод о том, что, с технической точки зрения, перекрытия, показанные москвичам, не были специальной разработкой по их (тогда ещё не состоявшемуся) заказу. И в самом деле, в архивном фонде Санкт-Петербургского металлического завода хранится комплект чертежей-синек, представляющий дугу арки, свободную, а в одном варианте стянутую «одною парою струн», т. е. снабжённую затяжками аналогично будущим перекрытиям Верхних торговых рядов[31]. Судя по тому, что датированы чертежи 1890 годом, петербуржцы ещё до получения московского заказа экспериментировали с фермами на затяжках. Можно предположить, что потенциальным заказчикам были продемонстрированы конструкции, изготовленные для упоминавшейся оранжереи при Таврическом дворце. Это сооружение занимает весьма скромное место в истории отечественной архитектуры и обычно упоминается исследователями в связи с личностью Николая Васильевича Смирнова (1851—1925), военного инженера, построившего в Петербурге также несколько общественных зданий и доходных домов в качестве подрядчика[32]. Однако сотрудничество Н.В. Смирнова с Санкт-Петербургским металлическим заводом не ограничивалось вопросами постройки оранжерей. Одно из архивных дел заводского фонда, датированных 1893 годом, имеет название «Чертёж Верхних торговых рядов в Москве от инженера Н.В. Смирнова»[33], что позволяет сделать вывод о его причастности к выполнению интересующего нас заказа.

Дуга арки предположена стянутою одной парой струн. Чертёж из фонда СПб Металлического завода, 1890 г. Источник: ЦГИА СПб

Большая субтропическая оранжерея Ботанического сада в Санкт-Петербурге (изначально -- оранжерея-лечебница для Таврического дворца). Источник фото  

О том, что Товарищество Санкт-Петербургского металлического завода получило и успешно выполнило заказ на производство и монтаж перекрытий Верхних торговых рядов, свидетельствует не только очерк А.С. Размадзе, но и заводские бухгалтерские книги, хранящиеся в ЦГИА СПб и содержащие пунктуальные записи о взаиморасчётах с клиентами, в числе которых до 1893 года фигурирует и Общество Верхних торговых рядов[34]. Нет ничего удивительного в том, что световые перекрытия Верхних торговых рядов не фигурируют в «Списке железных стропил и зданий, построенных по проектам Шухова В.Г. конторой инженера Бари А.В. с 1885 по 1920 гг.»[35].  

Таким образом, распространённое мнение о световых фонарях ГУМа как «шуховских», стоит признать историческим недоразумением, которое на протяжении десятилетий поддерживалось в том числе и историками архитектуры.

---

[1] Прокофьева И.А. Пассаж как новый тип общественно-торгового сооружения Москвы XIX — начала ХХ века. Дисс. на соиск. уч. степ. кандидата архитектуры. М.: [б. и.], 1999. С. 10.

[2] Stoyanova I. The iron-glass roof of the Milan Gallery Vittorio Emanuele II: knowing the past, understanding the present and preservation for the future, in: Brebbia, C.A.; Hernandez, S. (eds.) Structural Studies, Repairs and Maintenance of Heritage Architecture XIV. WITpress, 2015, p. 78.

[3] Брумфилд Уильям К. Верхние торговые ряды в Москве: проектирование центров розничной торговли // Предпринимательство и городская культура в России, 1861–1914 / Под ред. У. Брумфилда, Б. Ананьича, Ю. Петрова. М.: Три квадрата, 2002. С. 230.

[4] Шумилкин С.М. Торговые комплексы Европейской части России конца XVIII — начала ХХ вв. (типология, архитектурно-пространственное развитие): Диссертация на соискание ученой степени доктора архитектуры. М.: [б. и.], 1999. С. 243.

[5] Stoyanova I. Ibid., pp. 79–80.

[6] Петропавловская И.А. Летопись инженерной и научной деятельности почётного академика В.Г. Шухова. М.: Фестпартнер, 2014. С. 45-46.

[7] Прокофьева И.А. Указ. соч. С. 84.

[8] Никитин Ю.А. Выставочная архитектура России XIX — начала ХХ в. СПб.: Коло, 2014. С. 237.

[9] Романюк С.К. Кремль. Красная площадь. М.: Москвоведение, 2004. С. 251-252.

[10] Конфедератов И.Я. Владимир Григорьевич Шухов. М.: Изд. и тип. Госэнергоиздата, 1950.

[11] Лопатто А.Э. Почётный академик Владимир Григорьевич Шухов – выдающийся русский инженер. М.: Изд-во АН СССР, 1951.

[12]Васильев И.Г. Владимир Григорьевич Шухов – выдающийся учёный-инженер: Стенограмма публичной лекции. М.: Знание, 1954. С. 22.

[13] Ковельман Г.М. Творчество почетного академика инженера Владимира Григорьевича Шухова. М.: Госстройиздат, 1961. С. 107, примеч.

[14] Там же. С. 108.

[15] Лопатто А.Э. Артур Фердинандович Лолейт. К истории отечественного железобетона. М.: Изд-во литературы по строительству, 1969. С. 26.

[16] [Шухов В.Г.] Стропила. Изыскание рациональных типов прямолинейных стропильных ферм и теория арочных ферм действительного члена Политехнического общества инженер-механика В.Г. Шухова. М.: Изд. Политехнического общества, 1897. с. 3.

[17] АРАН, ф. 1508, оп. 1, д. 57: Расчёты В.Г. Шухова на металлические конструкции, построенные по его проектам с 1896 по 1906 гг., в том числе: железные здания, здания с арочными покрытиями и стропила. Автограф.

[18] Шухова Е.М. Владимир Григорьевич Шухов. Первый инженер России. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2003. С. 102, 104.

[19] [Размадзе А.С.] Торговые ряды на Красной площади в Москве. Киев: Изд. П.М. Калашникова, 1894. С. 48-50, 61-64.

[20] Боженкова М.И. Ленинградский Металлический завод. СПб.: ТО «Пальмира», 1997. С. 31-32; Ленинградский металлический завод им. Сталина (история завода в иллюстрациях). Л., 1957. С. 36.

[21] Лопатто А.Э. Н.А. Белелюбский. Жизнь и творчество. М.: Стройиздат, 1975.

[22] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 173. Оп. 1. Д. 6. Л. 15 об.; 7, л. 41.

[23] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 173. Оп. 1. Д. 8. Л. 41.

[24] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 173. Оп. 1. Д. 8. Л. 117 об, 118.

[25] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 173. Оп. 1. Д. 8. Л. 152, 159 об.

[26] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 173. Оп. 1. Д. 8. Л. 159 об.

[27] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 173. Оп. 1. Д. 6. Л. 15 об, 16.

[28] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 173. Оп. 1. Д. 6. Л. 15 об.

[29] Есть основания предполагать, что в этой роли выступил штатный техник Московской городской управы В.К. Шпейер. 

[30] ЦГА г. Москвы. Ф. 173. Оп. 1. Д. 8: Протоколы соединённых заседаний Совета и Правления Общества Верхних торговых рядов. Л. 161, 161 об.

[31] ЦГИА СПб. Ф. 1357. Оп. 6. Д. 121: Дуга арки предположена стянутою одною парою струн, 1890.

[32] Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX—начала ХХ века: Справочник / Под общ. ред. Б.М. Кирикова. СПб.: Пилигрим, 1996. С. 281-282; Кирикова Л.А., Кириков Б.М. Забытое имя [Об Н.В. Смирнове] // Краеведческие записки. Исследования и материалы. Вып. 2. СПб., 1994. С. 266.

[33] ЦГИА СПб. Ф. 1357. Оп. 10. Д. 586: Чертёж Верхних торговых рядов в Москве от инженера Н.В. Смирнова № 627 (1893).

[34] ЦГИА СПб. Ф. 1357. Оп. 1. Д. 4. Л. 51; Д. 5. Л. 144 об., 145; Д. 6. Л. 110 об, 111.

[35] АРАН. Ф. 1508. Оп. 1. Д. 69: Список железных стропил и зданий, построенных по проектам Шухова В.Г. конторой инженера Бари А.В. с 1885 по 1920 гг.