К вопросу о термине "неорусский стиль". Опыт понимания
Опубликовано: Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА / Ред. Н.К.Соловьёв. 1/2015. С. 138-145.
Несмотря на солидную
историографию архитектуры второй половины XIX—начала ХХ века, в
терминологических определениях её стилевых разновидностей существует известная
приблизительность. Между тем, вопрос о терминологическом аппарате в
действительности является ключевым: без консенсуса в нём не только затруднителен
диалог внутри научной среды, но почти невозможны популяризация
историко-архитектурного знания и преподавание истории архитектуры и искусства.
В данной статье я рискую предложить. О том, насколько убедительными являются
мои доводы, судить читателю.
Едва ли найдётся
специалист, готовый искренне отрицать следующее: с вербальным определением
национально-романтических стилизаций допетровской архитектуры на сегодняшний
день далеко не всё благополучно. Разнобой «псевдорусского», «русского» и
«неорусского» «стилей» (число вариантов умножается за счёт возможности
употребления этих словосочетаний, как с кавычками, так и без них) ввергает в
смущение уже отнюдь не только студентов и читателей-неофитов. Отсутствие
внятного объяснения указанных терминов, как и само их многообразие, серьёзно
затрудняет диалог внутри научного сообщества.
Безусловно, новаторство
эпохи модерна проявилась и в работе зодчих с древнерусской традицией. Авторство
словосочетание «новорусский стиль» приписывают Великой княгине Елизавете
Фёдоровне, которая предложила на один из конкурсов Строгановского
художественно-промышленного училища тему под названием «колье в новорусском
стиле»[1].
Через короткое время «строгим ново-русским стилем» назовут манеру И.А. Фомина, представившего
на знаменитой «Выставке архитектуры и художественной промышленности нового
стиля», прошедшей в Москве с конца 1902-го по начало 1903 года, предметы мебели
и целые интерьеры, убранные с необычайной лаконичностью и, в то же время, с явными
отсылками к национальной традиции[2].
Впрочем, вхождения
этого термина в широкий обиход тогда не состоялось, о чём свидетельствует
лексикон периодики 1900-х годов, когда речь заходит о современных постройках.
Тексты эти изобилуют вариантами словесного наименования стилизаций
допетровского зодчества: «в древнерусском стиле», «в новгородско-псковском
стиле», «в стиле XVII
века» и т.п. И дело здесь, надо полагать, не только в журналистском
волюнтаризме. Газетчики ориентируются в своих стилистических описаниях на
источник стилизации в условиях «терминологического вакуума», косвенным
доказательством чему может служить и напечатанный в 1905 году очерк А.П.
Новицкого, одного из авторитетнейших архитектурных публицистов. Вычленяя в
истории поисков национально-самобытного поприща в отечественной архитектуре XIX века ряд этапов (или
«направлений»), он, тем не менее, избегает присваивать им чёткие словесные
определения, довольствуясь их критикой[3].
Лишь В.Я. Курбатов в хрестоматийной
статье 1910 года «О русском стиле для современных построек», говоря о
сущностном отличии современного этапа освоения национальной
архитектурно-художественной традиции от экспериментов в этой области,
совершавшихся в XIX
столетии, вводит оппозицию неорусский
– псевдорусский, подразумевая в
последнем случае всю совокупность исканий и произведений мастеров эклектики –
от К.А. Тона до А.Н. Померанцева -- и называя основоположником первого В.М.
Васнецова[4].
Понятно стремление критика начала ХХ века подчеркнуть значительность качественного
рывка, совершённого художниками в деле «модернизации» национально-самобытного
направления в архитектуре. Однако здесь перед нами встают сразу два вопроса,
ответить на которые представляется крайне важным. 1) Адекватно ли указанная реформа
приставок (замена «псевдо-» на «нео-») отражает смысл свершившегося поворота в
методах формирования архитектурного образа? 2) Насколько вообще уместно
использование приставки «псевдо-» для описания явлений истории искусства? К
этим вопросам присовокуплю третий, уже сформулированный выше – о содержании
термина «русский модерн».
Прежде, чем ответить на
них, следует задаться вопросом о том, как наша «доморощенная» терминология
корреспондирует терминологии, принятой за рубежом. Надо полагать, что
унификация здесь была бы в наших собственных интересах, позволяя вписать
отечественный архитектурный процесс в международный контекст XIX и ХХ веков.
Начнём с приставки
«псевдо-», которая в интересующем нас контексте на Западе практически не
встречается. Означая в буквальном переводе с греческого «ложный» или
«фальшивый», она описывает явление с выраженным оценочным подтекстом, смотрит
на него сквозь призму морали и, в конечном итоге, как бы уличает в
мошенничестве: «псевдорусский стиль» = «фальшивый русский стиль», «мнимый
русский стиль», наконец, «подделка под русский стиль». Этот оценочный пафос
вполне соответствует высказыванию З. Гидиона о том, что архитекторы XIX столетия «обладали свойством,
прямо противоположным “прикосновению Мидаса”, -- всё, чего касались их руки, превращалось
в пыль, а не в золото»[5].
Но времена меняются, и, надо полагать, что с упразднением необходимости
порицать архитектуру XIX
века за (естественный для неё) консерватизм термин «псевдорусский стиль»
автоматически лишился актуальности.
В отличие от терминов с
приставкой «псевдо-», термины с приставкой «нео-» в зарубежной историографии
широко применяются к стилистическим вариациям архитектуры XIX века, наряду с понятием «revival» (англ.
«возрождение»): например, «neo-gothic»
= «gothic
revival». Последняя формула,
безусловно, более точна в характеристике явления как целенаправленного
повторения, воспроизведения, стилизации готической архитектуры или её
декоративной системы. Тем не менее, приставка «нео-» выступает эквивалентом
такого значения, причём более лаконичным в графическом выражении. Аналогичным
образом сформулированы и употребляются термины «neo-grec»
= «greek
revival», «neo-renaissance»
= «renaissance revival» и т.п. Вся
совокупность архитектурных неостилей в англоязычной литературе удобно
обозначается термином «revivalism»[6],
которому, при всей очевидности смысла, к сожалению, трудно подобрать русский эквивалент.
Но проблема отсутствия у нас подходящего наименования для большого стиля эпохи XIX века, периодически обсуждаемая
специалистами[7], в
данной статье лежит за рамками нашего внимания. Достаточно констатировать лишь
то, что принятые за рубежом наименования неостилей успешно применяются и в
отечественной науке: «необарокко», «неорококо», «неовизантийский стиль» и т.д.
Термин «неорусский
стиль», вне всякого сомнения, принадлежит к тому же ряду и должен обозначать
архитектурный неостиль XIX
века, «работу <…>, связанную с воссозданием художественных образов
определённой эпохи»[8]. В
данном случае – эпохи допетровской, идеализированной Древней Руси. Это значит,
что примерами «неорусского стиля» (в дальнейшем представляется желательным
использование этого словосочетания без кавычек) являются именно постройки, отражающие
тот уровень осмысления и метод
интерпретации древнерусской архитектурно-художественной традиции, которому
соответствует храм-памятник Воскресения Христова на Екатерининском канале в
Петербурге А.А. Парланда и вообще все стилизации т.н. «московско-ярославского
узорочья» времени Александра III.
Часто используемое
сегодня для определения национально-самобытных стилизаций второй половины XIX века
словосочетание «русский стиль»[9]
является позаимствованным у современников той эпохи. Смысл его заключался в
утверждении самобытного направления в архитектуре и искусстве, обладающего
вневременной ценностью. Стилизаторское обращение к формальному лексикону
зодчества XVI—XVII веков виделось в 1870-х—1890-х
годах восстановлением распавшейся связи времён, возвращением на «столбовую
дорогу» естественного развития отечественного искусства, исправлением
исторической ошибки, каковой предстала перед ними петровская европеизация.
В частности, архитектор
А.А. Парланд, автор храма-памятника Воскресения Христова в Санкт-Петербурге,
писал: «Русский стиль, развиваясь первоначально свободно и правильно, без
посторонних давлений, дошёл, наконец, при царе Алексее Михайловиче в церковных
постройках Москвы и в особенности Ярославля, Ростова и др. до весьма
симпатичных, много обещавших результатов. Прекрасному началу, к великому
сожалению и к громадному ущербу для русского искусства, не суждено было идти к
дальнейшему развитию до полного расцвета»[10].
Похожих взглядов придерживался и Н.В. Султанов, подчёркивая, что «русский стиль
[в допетровскую эпоху. – И.П.] не успел ещё совершенно развиться и оставлен нам
в зародыше»[11].
Сегодня вряд ли
позволительно солидаризироваться с такой интерпретацией, игнорируя при оценке
деятельности архитекторов второй половины XIX века
факт сознательного воспроизведения ими форм, рождённых иной, весьма давней
эпохой. С позиций современной истории архитектуры, «московско-ярославские»
стилизации времени Александра III
невозможно считать органичным продолжением допетровского зодчества. Очевидно,
что здесь мы имеем дело с неостилем, таким же, как неоготика, неоренессанс, необарокко
и т.п. Поэтому гораздо более обоснованным видится применение в данном случае
термина «неорусский стиль».
Единственное
аргументированное (т.е. не сводившееся к требованию элементарно чтить обычаи
отечественного искусствознания) возражение против этого предложение, которое
мне довелось услышать, заключалось в указании на то, что каждый неостиль
предполагает наличие, так сказать, «первостиля»[12].
В самом деле, по такому принципу ведь образованы наименования необарокко,
неорококо или неоклассицизма. Наш неорусский стиль, разумеется, не имел перед
собой столь несомненного в своей идейно-формальной определённости
стиля-прототипа. Более того, позднесредневековая архитектура, на которую он
ориентировался, развивалась вне стилевых категорий. По мысли Е.И. Кириченко,
этап стиля в истории отечественного зодчества начинается с приходом на русскую
почву классицизма. В предшествующие десятилетия можно говорить о сложном по
своей структуре процессе, когда «стилевая архитектура постепенно замещает и вытесняет
архитектуру органического типа»[13].
Но уникальна ли
ситуация, при которой образцом для неостиля становится средневековая
архитектура? Вовсе нет, достаточно вспомнить о неоготике и о том, что готическое
искусство средневековой Европы также не осмысливалось его творцами в качестве
целостной стилевой системы и даже не имело общепринятого имени, родившегося
постфактум[14].
Словосочетание «готический стиль» модернизирует означаемый им предмет. То же
можно сказать о неовизантийском стиле, разновременные прообразы которого затруднительно
считать принадлежащими к единому стилю в новоевропейском смысле. Подобной же
модернизацией будет и обобщающее наименование всей позднесредневековой
отечественной архитектуры «русским стилем». А последующих её реминисценций, как
и говорилось, -- «неорусским».
[1] Подробное изложение генеалогии термина см.: Нащокина М.В. Московский модерн. Изд. 3-е,
исправ. и доп. СПб., 2011. С. 63 и след.
[2] Лисовский В.Г. Иван Фомин и метаморфозы
русской неоклассики. СПб., 2008. С. 135-136.
[3] Новицкий А. Что нужно требовать от
современных зданий в русском стиле? // Строитель, 1905, № 9. Стлб. 351-352.
[5] Гидион З. Пространство, время, архитектура
/ Сокр. пер. с нем. М.В. Леонене, И.Л. Черня. М., 1984. С. 29.
[6] Например, у Б. Бергдолла: Bergdoll, Barry. European
Architecture, 1750—1890. Oxford History of Art, 2000.
[7] См.: Горюнов
В.С. Эклектика или историзм. К вопросу о терминологии
историко-архитектурных исследований // Архитектура эпохи историзма: Традиции и
новаторство. Сб. статей международной научной конференции, посвящённой
200-летию со дня рождения архитектора Г. Боссе (1812—1894). СПб., 2012. С.
7—11.
[9]
В частности, в работах Е.И. Кириченко и В.Г. Лисовского. См.: Кириченко Е.И. Русская архитектура
1830—1910-х годов. М., 1978; её же. Русский стиль. М., 1997; Лисовский В.Г. «Национальный стиль» в
архитектуре России. М., 2000.
[10]
[Парланд А.А.] Храм Воскресения
Христова, сооружённый на месте смертельного поранения в Бозе почившего
Императора Александра II
на Екатерининском канале в С.-Петербурге. СПб.: Изд, Высочайше утверждённой
комиссии по сооружению Храма, 1907. С. 1.
[11]
Султанов Н.В. Одна из задач
Строительного училища. Цит. по: Савельев
Ю.Р. Искусство историзма и государственный заказ. Вторая половины XIX—начало ХХ века. М., 2008.
С. 121.
[12]
Благодарю за данное замечание Андрея Евгеньевича Ухналёва.
[14]
См.: Базен Ж. История истории искусства.
От Вазари до наших дней / Пер. с фр. К.А. Чекалова. М., 1995. С. 207.
Автор прав.
ОтветитьУдалитьВо всемирной, якобы "независимой" (но похоже,негласно фильтруемой её хозяевами-англосаксами) Википедии нет даже такой отдельной статьи-"Русский стиль",есть только "Псевдорусский стиль".Удивительно, что до сих пор никто,(в т.ч.и русские),не написал отдельную статью (и наверное не напишут) "Русско-византийский стиль" для Википедии, хотя этих статьей много в русскоязычном интернете.
И большинство пользователей Википедии вынуждены воспринимать этот наш великолепный архитектурный стиль и опыт, в который было вложено много таланта российской империи, не иначе как через призму с приставкой "псевдо", т.е.: Означая в буквальном переводе с греческого «ложный» или «фальшивый»,
формируя в мире и у нас негативный образ "отсталой, безталантой, воровитой" России, например:
Псевдорусский стиль
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Запрос «Русский стиль» перенаправляется сюда; см. также другие значения.
Сюда перенаправляется запрос «Русско-византийский стиль». На эту тему нужна отдельная статья.
Особняк Щукина в Москве, ныне — Государственный биологический музей имени К. А. Тимирязева.
Усадьба Локалова в селе Великом Ярославской области — пример состояния ценного памятника псевдорусского стиля в провинции.
Псевдорусский стиль или русский стиль (включает русско-византийский стиль[1]) — условное общее наименование нескольких различных по своим идейным истокам эклектических направлений в русской архитектуре XIX — начала XX веков, основанное на использовании традиций древнерусского зодчества и народного искусства, а также ассоциируемых с ними элементов византийской архитектуры.[2][3]
Русский стиль возник в рамках общеевропейского подъема интереса к национальной архитектуре и представляет собой интерпретацию и стилизацию русского архитектурного наследия. Представляя собой искусную стилизацию, русский стиль последовательно сочетался с другими стилями — от архитектурного романтизма первой половины XIX в. до стиля модерн. Конец цитаты.
И где в статье знаменитые русские храмы, соборы?
В отношении себя запад не позволяет приставку "псевдо". Например:
Для своей архитектуры: Нео-готический стиль.
Для нашей архитектуры: Псевдо-готический стиль , Псевдо-русский ,Псевдо-видантийский и т.п.