В поисках архитектора. Об атрибуции Иоанно-Предтеченского собора в Зарайском Кремле

Опубликовано: Архитектурное наследство / Отв. ред. И. А. Бондаренко. Вып. 63. СПб.: "Коло", 2015. С. 120-130.


Отдавая должное справедливости, наше время нельзя обвинить в дефиците историко-архитектурной литературы. Напротив, ассортимент её велик и разнообразен, и от этого легко придти к заключению, будто в указанной области знания теперь практически не осталось тем для изучения; или, во всяком случае, что пространство для поиска там необычайно мало. Раскрыв очередное издание, снабжённое красочным иллюстративным рядом, читатель едва ли усомнится в истинности изложенных авторами фактов и сочтёт вопрос об атрибуции тех или иных произведений раз и навсегда решённым. Думается, вместе с тем, что к подобным вопросам необходимо возвращаться снова и снова, поскольку со временем мы не только открываем себе заветные черты прошлого, но и забываем то, что было очевидным сравнительно недавно.
Разыскание достоверных сведений о постройке одного из достаточно известных (и, как казалось, давно атрибутированных) памятников составляет сюжет данной публикации.
Иоанно-Предтеченский собор играет господствующую роль в ансамбле Зарайского Кремля, возвышаясь своей монументальной главой над стенами и башнями XVI века, а также над скромным луковичным пятиглавием второго кремлёвского храма – собора Николая Чудотворца, датированного 1681 годом. Такое господство явилось не только следствием центрального расположения Иоанно-Предтеченского собора – точно на пересечении диагоналей вытянутого прямоугольника, каковым является кремлёвская территория. Большое значение принадлежит архитектурным особенностям этого храма. Утверждённый на широком световом барабане, купол его возвышается в городской панораме, как будто уподобляясь грандиозному римскому прототипу, венчающему базилику св. Петра.
Постройка в 1901—1904 годах нового соборного храма взамен обветшавшего пришлась на неоднозначный период в истории древнего Зарайска. Возникнув на рубеже московских и рязанских земель, и войдя под различными именами в хроники монгольского нашествия, городок на реке Осётр стал одним из значимых пунктов исторической топографии средневековой Руси. Вплоть до второй половины XVII века Зарайск[1] сохранял своё оборонительное значение форпоста на южных подступах к Москве. Развиваясь в дальнейшем как центр торговли, ремесла и аграрного производства, он получил в 1778 году статус уездного города Рязанского наместничества (с 1796 – Рязанской губернии). Однако следующее столетие обернулось для Зарайска неприятными переменами. Развитие транспортных путей, получившее во второй половине XIX века судьбоносное значение для городов и сёл, миновало его стороной. Ни новая проезжая дорога, проложенная в 1847 году, ни железнодорожный путь Москва—Рязань (1864) не прошли через Зарайск, следствием чего явился упадок торговли. Надежды горожан на будущее в пореформенный период могли быть связаны только с традиционным огородничеством и набиравшей силу местной промышленностью, ткацкой, кожевенной и обувной. Да ещё оставалось уповать на заботу со стороны именитых земляков вроде фабриканта почётного гражданина города Москвы Александра Алексеевича Бахрушина (1823—1916), радением которого и возводился новый собор в Зарайском Кремле. 
Считается, что первый каменный храм с посвящением Иоанну Предтече был выстроен в Зарайске в 1550 году по повелению Ивана IV. Эту постройку, разобранную в середине XVIII столетия, сменила следующая, которая оказалась ветхой уже в начале следующего века, что явилось причиной возведения в 1819—1821 годах нового собора в формах провинциального ампира по проекту архитектора Курбатова[2]. Впрочем, и это здание уже к исходу столетия оказалось не годным для эксплуатации и потребовало основательного ремонта или замены новым[3]. От предыдущего собора до 1930-х годов сохранялась колокольня, «исправленная» в 1867 году. Таким образом, сохранившийся Иоанно-Предтеченский собор начала ХХ века является уже четвёртым по счёту.
Исходя из формально-стилевых характеристик, в нём трудно заподозрить постройку 1900-х годов. Скорее он ассоциируется с представлением о храмах второй половины XVIII—середины XIX века, т.е. периода классицизма. Эстетическая программа этого здания вступает в явное противоречие с генеральной тенденцией времени его строительства, суть которой заключалась в сознательном обращении к формальному лексикону допетровского храмостроения Руси или даже к первоисточнику восточно-христианской архитектурной традиции – к памятникам византийского зодчества. Начиная с середины XIX столетия, обе стратегии были одинаково правомерны в отечественной архитектуре. А вот формы усвоенных в России раннего Нового времени больших европейских стилей признавались глубоко чуждыми идее русского храма, а их применение полагалось едва ли не оскорблением национального чувства[4]. Были, разумеется, исключения вроде конкурсного проекта Л. Н. Бенуа для храма-памятника императору Александру II в Петербурге (проект был даже включён жюри конкурса в число восьми избранных для подачи на Высочайшее рассмотрение[5]), однако же господствующая тенденция сохраняла неизменность вплоть до 1917 года, даже несмотря на известную перемену стилевых симпатий в сфере гражданской архитектуры. «Неужели храм в стиле ампир менее христианский, чем построенный в византийском стиле, неужели Смольный собор менее молитвенный храм, чем новый храм на Екатерининском канале?[6]», -- даже этот риторический вопрос, прозвучавший с трибуны съезда русских зодчих в 1911 году, почти не отозвался в практике церковного строительства последнего предреволюционного десятилетия[7]. Ввиду этого обстоятельства, Иоанно-Предтеченский собор в Зарайске смотрится одним из немногих исключений из общего правила и представляет несомненный интерес для историка архитектуры.
Типологически здание собора представляет собой модификацию крестово-купольной постройки. Четырёхстолпный, перекрытый системой парусных сводов четверик со смещённым к востоку средокрестьем усложнён примыкающим с западной стороны притвором, над которыми расположены хоры. Поперечная ось средокрестья акцентирована ризалитами на боковых фасадах. Восточная стена расчленена на три слабо выступающих апсиды. Ризалиты, оформленные в виде пилястровых портиков коринфского ордера, завершены фронтонами. Единственная глава храма имеет форму ренессансного купола с ложным фонарём-лантерной, её стройный барабан приподнят на квадратном постаменте с классической балюстрадой и прорезан двенадцатью окнами. Арочные оконные проёмы четверика и барабана обработаны наличниками с треугольными и лучковыми сандриками.
В советские десятилетия, когда храм, закрытый в 1928 году, использовался под кинотеатр, его архитектурный облик претерпел некоторые искажения, внутри была произведена перепланировка, устроено плоское перекрытие, убранство почти полностью уничтожено. В начале 1990-х храм передали церковной общине, в результате недавно завершённой реставрации были возобновлены росписи, устроен новые иконостасы. В соборных стенах вновь течёт приходская жизнь, а само здание состоит на государственной охране как федеральный памятник[8]. Фигурируя в энциклопедиях и каталогах, на страницах популярных интернет-ресурсов, он хорошо знаком краеведам и историкам архитектуры. Почему же мы обращаемся к вопросу о его атрибуции?
Сегодня Зарайск является одним из районных центров в составе столичного региона.  Наиболее авторитетным справочным изданием, посвящённым архитектурному наследию Подмосковья, до сих пор является научный каталог «Памятники архитектуры Московской области», составленный под редакцией Е. Н. Подъяпольской на рубеже нынешнего столетия. Раскрыв его второй том на с. 129, читаем следующее: «Собор Иоанна Предтечи <…> выстроен в 1901—1904 гг. по проекту К. М. Быковского, на средства А. А. Бахрушина, на месте разобранной ампирной церкви 1819—1821 гг. (здесь и далее выделено мной – И.П.) Ряд архитектурных приёмов и силуэт памятника близки московской церкви Троицы на Грязях, которая, видимо, послужила для него образцом»[9].
Для мало-мальски сведущего читателя это информация интригующая. Стало быть, в Зарайском Кремле мы встречаемся с провинциальной работой маститого уже к тому времени Константина Михайловича Быковского (1841—1906), признанного «патриарха» московских зодчих рубежа веков, долгое время стоявшего во главе Московского Архитектурного общества; талантливого практика, педагога и общественного деятеля, автора таких заметных работ, как комплекс Университетских клиник на Девичьем поле, Университетская библиотека на Моховой, здание конторы Госбанка на Неглинной, и многих других! И подмеченное авторами сходство собора в Зарайске с московской церковью Троицы на Грязях, выстроенной по проекту Быковского-старшего – Михаила Доримедонтовича, – вполне согласуется с указанной атрибуцией: сын ориентируется на произведение своего отца. История складная и даже с оттенком сентиментальности.
Недаром, задавшись целью отыскать сведения о зарайском Иоанно-Предтеченском соборе в Интернете, мы всякий раз натыкаемся на более или менее последовательное изложение тех же данных. Разве что в статье на «Википедии» содержится очевидно сумбурная версия, по всей вероятности, ставшая плачевным результатом коллективности и непрофессионализма безымянных авторов этого текста: «Существующий Иоанно-Предтеченский собор на территории Зарайского кремля был реконструирован в 19011904 годах по проекту К. М. Быковского (строил К. К. Гиппиус) на средства братьев Бахрушиных, на месте разобранной ампирной церкви 18191821 годов. Автор проекта реконструкции — архитектор И. Калугин»[10]. Как видим, наряду с Быковским здесь фигурируют персоналии ещё двоих архитекторов. Для этого есть свои основания, но к ним обратимся в своё время, отметив пока лишь настойчивость в упоминании Константина Михайловича как создателя проекта. В завершение же разговора о том, насколько прочно вошла эта мысль в сознание пишущих о Зарайском соборе, укажем на вышедший недавно вторым изданием иллюстрированный альбом об отце и сыне Быковских, где автор текстов (увы, без каких-либо ссылок на источники атрибуции) заявляет: «Храм Иоанна Предтечи в Зарайском Кремле – одна из последних работ К. М. Быковского, примечательная во многих отношениях»[11].
В то же время, существует посвящённая К. М. Быковскому монография Т. М. Розановой, которой предшествовала кандидатская диссертация[12]. И в списке «основных» (sic!) построек и проектов архитектора, включённом в приложение к тексту монографии, зарайский Иоанно-Предтеченский собор не упоминается[13]. Противоречие между научным каталогом памятников и единственным на сегодняшний день исследованием о жизни и творчестве архитектора, которому составители указанного каталога приписывают авторство собора, заставляет задуматься, но само по себе ещё не позволяет сделать сколько-нибудь категоричных выводов. Более того, как станет понятно ниже, зарайский собор всё-таки достоин упоминания в числе проектов К. М. Быковского. Однако любое разночтение, любая несогласованность источников в освещении одного и того же события служит поводом для разбирательства. Оговоримся, что для нас вопрос об авторстве Иоанно-Предтеченского собора в Зарайске не был праздным. На страницах упомянутого каталога есть указание на то, что иконостас зарайского собора (увы, не сохранившийся) был исполнен по рисунку С. У. Соловьёва (ученика и помощника Быковского)[14],[15].    
Скажем сразу, что никакой проектной графики, относящейся к утраченному иконостасу, нам (пока, во всяком случае) обнаружить не удалось. Зато получилось достаточно полно представить процесс возведения самого собора, что позволило пролить свет и на вопрос об атрибуции памятника.
Алгоритм действий по разысканию изобразительных источников, относящихся к утраченному иконостасу, был вполне стандартным, тем более что к статье о соборе в «Памятниках архитектуры Московской области» прилагается небольшой перечень источников. Опираясь на него, мы отправились в Отдел фондов ГНИМА им. А. В. Щусева и связались с Госархивом Рязанской области (ГКУ ГАРО). Кроме того, следуя элементарной логике, было решено обратиться и в Историко-архитектурный, художественный и археологический музей «Зарайский Кремль».
Сотрудники последнего, с большим сочувствием отнеслись к нашему стремлению выявить новые материалы, связанные с Иоанно-Предтеченским собором, и сообщили, что ни чертежами, ни фотографиями утраченного иконостаса они не располагают, зато имеют в своём распоряжении неосуществлённый проект перестройки прежнего собора с подписью московского архитектора Сергея Михайловича Калугина[16], [17]. Стало понятно, что фамилия эта мелькает в Интернете неспроста (хотя и с неверным инициалом), но к построенному в итоге зданию архитектор Калугин отношения не имеет.
В рязанском архиве нас не смогли обнадёжить ничем, сообщив, что графики по Иоанно-Предтеченскому собору в Зарайском Кремле у них не числится, а дореволюционные клировые описи по церквам Зарайского уезда не содержат интересующей нас информации[18].
Гораздо существеннее были результаты поиска в ГНИМА. Там действительно хранятся два листа по собору в Зарайске, имеющих подпись К. М. Быковского и датированных 1905 годом. Однако на них представлены не чертежи самой постройки, а её разрезы (поперечный с видом на западную стену и продольный по боковому нефу) с изображением росписей[19]. Эти листы свидетельствуют об участии Быковского в разработке живописного убранства интерьера, но никак не о проектировании им самого здания.
В эпоху историзма не существовало сколько-нибудь чёткой границы между архитектурой и её декорацией, равно как стёртой оказывалась грань между созданием нового произведения и реставрацией исторического памятника. Все эти практики находились в общем ретроспективно-стилизаторском русле, требуя от архитекторов дополнительных художественных способностей и широты культурного кругозора.  К. М. Быковский, несомненно, обладал и тем, и другим. Сам он в «Прошении о дозволении исполнить программу на звание Академика», направленном в Совет ИАХ 12 ноября 1879 года, указывает среди своих работ отделку нескольких церквей[20]. Ввиду своей ранней датировки, этот документ, разумеется, ничего не может сообщить нам о причастности Быковского к строительству храма в Зарайске. Но в совокупности с подписными разрезами из ГНИМА он позволяет с большой долей уверенности предположить, что Константин Михайлович выступил в Иоанно-Предтеченском соборе в хорошо знакомой ему роли художника-декоратора.
Ценнейшим источником по истории строительства интересующего нас памятника является выпущенная в 1905 году брошюра «О постройке зарайского Иоанно-Предтеченского собора», в которую вошли доклад Комиссии по постройке храма Зарайской городской думе и отчёт по приходу-расходу денежных сумм (в «Памятниках архитектуры…» брошюра неверно обозначена как персональное сочинение Н. И. Ярцева[21], тогдашнего городского головы Зарайска). Представляется уместным процитировать фрагмент указанного доклада, сократив частности: «Наш зимний соборный Иоанно-Предтеченский храм <…> был построен в 1828 г[оду], и хотя со времени его постройки прошло менее 70 лет, но сделанные в нём деревянные потолки, вероятно, от проходившей сквозь крышу течи или от заносившегося на них снега, оказались во многих местах сгнившими и грозившими обвалом, а внутри храма всё было сильно обветшавшим. О таковом положении храма протоиереем Владимиром Семёновичем Соловьёвым 21 сентября 1894 г[ода] была произнесена после Богослужения речь с указанием необходимости исправления его и с просьбою к гражданам озаботиться исправлением. <…> 16 февраля 1895 г[ода] [Зарайская городская дума], определив сумму пожертвования от города на исправление, избрала для участия в наблюдении за работами и производством их Городского Голову А. Н. Сосновского и гласных Василия Ивановича Ярцева и Иона Ионовича Гаретнина и постановила просить Рязанского Епископа об образовании из настоятеля собора, старосты и избранных Думою депутатов от города Комиссии и ей поручить исполнение нужного ремонта собора <…>.
Образовавшаяся Комиссия приступила к сбору пожертвований и сделала предположение: прежде всего удлинить собор пристройкою к нему с южной стороны на 12 аршин и сделать надстройку над всеми стенами с вторым рядом окон и купол на середине. И, на основании такого предположения, было приступлено к работам по пристройке к собору, были сделаны стены её и над нею – крыша.
Этим, однако, и ограничилась деятельность Комиссии, так как сумма собранных пожертвований была израсходована, а для осуществления всех предположений Комиссии требовалась сумма гораздо больше израсходованной, и с этой недоконченной пристройкой, очень портившей наружный вид собора, он простоял четыре года.
Вступивший в 1898 году в должность Городского Головы Николай Иванович Ярцев, озабочиваясь печальным состоянием соборного храма и приходя к заключению, что исправление храма, согласно предположений Комиссии, не может дать ему того величия и солидности, который желательно видеть в храме, хранящем такую святыню, как древняя чудотворная икона Святителя Николая[22] <…> и вместе с тем сознавая, что на собранные обычным путём пожертвования будет невозможно создать соответствующий этой святыне и местному значению её храм, решил обратиться с просьбою о содействии для этого святого дела к уроженцам г[орода] Зарайска, известным всей России своими крупными пожертвованиями на общественные полезные учреждения, братьям Бахрушиным и их семьям.
Усердные просьбы г. Ярцева, благодаря Богу и доброму отзывчивому сердцу господ Бахрушиных, не остались без удовлетворения, и в марте 1901 г. от них поступило заявление о желании пожертвования на устройство нового соборного храма 70 000 руб. согласно плана, составленного архитектором Селивановым.
<…>
Прежде всего, здание старого собора, вместе с новою пристройкой к нему, было разобрано до основания, с выборкою всего фундамента, и на том же месте, но с увеличением в длину, ширину и вышину был начат постройкою новый храм, и 22 июля 1901 г. была совершена его торжественная закладка, на которой присутствовал Дмитрий Петрович Бахрушин с семейством. Для постоянного наблюдения за постройкой Комиссией [по постройке собора] были приглашены Губернский архитектор Селиванов и, по рекомендации директора Института Гражданских инженеров, кончивший в нём курс архитектор Волонсевич, а со стороны Гг. Бахрушиных наблюдение было поручено архитектору Гиппиусу.
<…> Для исполнения каменных работ был приглашён рекомендованный Бахрушиными московский подрядчик Василий Александрович Александров. В 1901 году стены были выведены над землёй аршина на два, в 1902 году они были закончены, а весной 1903 г. над ними были сделаны и своды. Вслед за тем здание было покрыто оцинкованным железом, и началось устройство хор, внутренняя штукатурка, устройство печей и полов. Штукатурка производилась подрядчиком Куковским, духовые печи были переданы подрядчику Лабзову, а устройство полов, из подольского мрамора, Захарову. Вместе с тем со стороны Гг. Бахрушиных и Комиссии были приняты меры к заказу и скорейшему изготовлению всего, что было необходимо для скорейшего устройства храма. <…>
Из особенно видных прибавлений во время постройки, против начального плана собора, было устройство в нём хор, дающих возможность быть в храме до 1000 человек [и] более, и самый храм увеличен, против размеров по плану, в ширину, длину и высоту. Паперти, предполагавшиеся из простого камня, были заказаны из гранита. Иконостас, с написанием 130 новых в нём образов, имел также значительно увеличенную ценность.
<…> Иконостас исполнен по рисунку, составленному академиком-архитектором Соловьёвым в древнем стиле, и всё, что есть лучшего и более художественного в этом стиле, соединилось в иконостасе нашего собора. За составление рисунка иконостаса было уплачено 500 руб., и иконостас явился настолько оригинальным, что подобного ему трудно встретить. Соответственно иконостасу, в том же стиле, сделаны и клиросы, и киоты для икон на столбах. Исполнение иконостаса, клиросов и киот[ов] сделано Иваном Матвеевичем Фроловым. Новые иконы в иконостас, по заказу Александра Алексеевича [Бахрушина], исполнены художником Иваном Павловичем Пашковым, в стиле профессора Васнецова <…>.
Все железные изделия, как то: стропила на куполе и главе, решётки на хорах, двери и рамы в окнах, исполнялись подрядчиком Шабаровым; гранитные ступени и площадки папертей – Губониным и Пальгуновым; устройство купола, позолота его и цинковые балясины около его – Бренертом; столярные изделия – двери, сиденья и пр. – Д. С. Фомичёвым; художественные бронзовые решётки у иконы Николая Чудотворца и мощей – А. Е. Соколовым; малярные работы А. В. Вуколовым.
Летом 1904 года все работы пришли к окончанию. Александром Алексеевичем [Бахрушиным] были приобретены роскошные священнические облачения и всё нужное для освящения собора, и освящение было торжественно совершено Преосвященным Аркадием, Епископом Рязанским и Зарайским 27 июля 1904 года»[23].
Как можно видеть, в процитированном тексте предыстория и весь ход строительства храма изложены с исчерпывающей полнотой, на что указывал и городской голова Н. И. Ярцев в сопроводительной записке, направляя экземпляр брошюры в Москву Алексею Александровичу Бахрушину[24]. Но насколько точны эти сведения, можно ли им безоговорочно верить?
На наш взгляд, оснований для недоверия составителям брошюры не наблюдается. Указанная в ней дата освящения вновь построенного собора в 1904 году совпадает с данными на страницах хроники «Рязанских епархиальных ведомостей»[25]. Изученные нами материалы из Архивно-рукописного отдела ГЦТМ им. А. А. Бахрушина, имеющие отношение к строительству собора в Зарайске, также не позволяют сомневаться в правдивости информации, содержащейся в брошюре. В договоре подряда, действительно заключённом Комиссией с московским купцом В. А. Александровым, последний обязался «произвести постройку каменных стен и сводов собора, согласно составленного г. архитектором Селивановым плана»[26]. Нашёл, наконец, своё документальное подтверждение и факт работы С. У. Соловьёва над соборным иконостасом[27].
Итак, мы имеем перед глазами довольно убедительную картину строительства, из которой полностью выпадает казавшаяся ключевой фигура К. М. Быковского, зато возникает губернский архитектор Селиванов. О личности его, несмотря на заметную должность, нам известно немногое. Александр Михайлович Селиванов родился в 1857 году в семье гренадерского унтер-офицера[28] и получил первоначальное образование на архитектурном отделении УЖВЗ, куда поступил в 1876 году[29]. Затем с 1879 по 1888 год он обучался в Институте Гражданских инженеров в Санкт-Петербурге[30], по окончании которого с правом на чин XII класса отбыл в Рязань, где выступал в роли архитектора-подрядчика[31]. Около интересующего нас времени он находился в чине титулярного советника[32]. Сведения об архитектурной деятельности А. М. Селиванова в литературе довольно скудны. Он характеризуется как приверженец «ропетовской» версии русского стиля[33] и указывается в качестве автора проекта перестройки храма в усадьбе Казарь, осуществлённого в 1890-х годах[34]. На этом, пожалуй, всё. Упомянутый в роли помощника А. М. Селиванова Степан Матвеевич Волонсевич (1878—1942) в 1901 году только закончил ИГИ[35], и его работа на строительстве зарайского собора, видимо, являлась чем-то вроде стажировки для молодого специалиста (как мы помним, в докладе говорится, что его рекомендовал директор Института). Наконец, третий представитель архитектурного цеха на площадке в Зарайске – это Карл Карлович Гиппиус (1864—1941)[36], известный московский мастер, снискавший славу «семейного» архитектора Бахрушиных.   
О том, как были распределены функции между этими тремя специалистами, свидетельствуют сами авторы брошюры. Новый собор закладывают по «плану», составленному губернским архитектором А. М. Селивановым. Очевидно, «план» в данном случае стоит понимать как «проект», хотя для закладки и устройства фундаментов принципиально важен именно план, его разбивка на местности. К сожалению, проект А. М. Селиванова нами не обнаружен, а поэтому судить о том, насколько соответствует ему реализованная постройка, мы не можем. Впрочем, в тексте брошюры прямо сказано об изменениях, в результате которых выстроенный собор отличается от первоначального «плана», причём отличия затрагивают даже габариты здания. Инициатором изменений, внесённых уже на стадии строительства, явился А. А. Бахрушин, с большим увлечением занимавшийся постройкой храма. Ввиду этого резонно представить, что техническая проработка всех придуманных им усовершенствований могла быть возложена на К. К. Гиппиуса. Если так, то авторами Иоанно-Предтеченского собора следует считать именно его и рязанского губернского архитектора А. М. Селиванова, создавшего первоначальный проект.
Но что же Быковский? Об его участии в строительстве собора в известной нам брошюре ничего не сообщается, и это при той щепетильности, с которой перечислены в ней имена подрядчиков и мастеров-исполнителей. Архитекторы почему-то указаны без имён и инициалов, но авторы сочли необходимым, чтобы фамилия С. У. Соловьёва сопровождалась указанием на его степень академика архитектуры. Зададимся вопросом: было ли выгодно им скрывать информацию о причастности к описываемой постройке столь крупного и именитого зодчего, как профессор К. М. Быковский? Едва ли можно ответить на него положительно. Очевидно, строительство в Зарайске собора по проекту Быковского составило бы гордость городских властей, если бы таковое действительно имело место. Единодушное молчание на сей счёт как зарайских докладчиков, так и архивных документов недвусмысленно говорит об обратном.
Как увязать это молчание с фактом существования подписных эскизов росписи собора из фондов ГНИМА? Датировка последних 1905 годом даёт понять, почему участие К. М. Быковского в разработке убранства собора не было отражено в докладе Комиссии и отчёте, вошедших в брошюру: очевидно, на период подготовки текста к печати вопрос о внутренней росписи храма ещё не ставился. К моменту освящения в июле 1904 года в нём были смонтированы иконостас и киоты, спроектированные С. У. Соловьёвым, а также выполнены малярные работы. Идея расписать собор, видимо, возникла позднее, и автором её, несомненно, был тоже А. А. Бахрушин. Причём работы по росписи соборного интерьера изрядно растянулись во времени. Это подтверждают хранящиеся в Декорационном отделе ГЦТМ им. А. А. Бахрушина четыре листа с эскизами росписей собора в Зарайске, отличающиеся от упомянутых выше форматом и более небрежной манерой исполнения[37]. Датированные 1910 годом, они уже не могут быть связаны с именем К. М. Быковского, скончавшегося в 1906-м. Внизу каждого из листов имеются подпись архитектора С. У. Соловьёва и резолюция А. А. Бахрушина: «Одобрено к исполнению». Из этого позволительно заключить, что работа над живописным убранством Иоанно-Предтеченского собора в Зарайске после смерти Быковского (т.е. достаточно скоро) перешла к его ученику и сотруднику Соловьёву, уже знакомому с этим объектом.  
Подводя итог, можно констатировать, что атрибуция Иоанно-Предтеченского собора в Зарайском Кремле как постройки, осуществлённой по проекту К. М. Быковского, является неверной и не подкрепляется документальными свидетельствами. Широкая распространённость этой ошибочной атрибуции, увы, свидетельствует об известном простодушии авторов, готовых тиражировать чужие суждения и выводы, не подвергая их критическому анализу и не углубляясь в предмет описания.     
Разумеется, нас заинтересовал вопрос о происхождении ошибки. В поисках ответа на него мы обратились к материалам, которые могли послужить источниками информации для составителей каталога «Памятники архитектуры Московской области».  
В архиве Отдела Свода памятников архитектуры и монументального искусства Государственного Института искусствознания хранится паспорт на собор Иоанна Предтечи, составленный в ноябре 1977 года архитектором Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината Министерства Культуры СССР П. Н. Шарминым. В паспорте содержатся любопытные сведения относительно предыстории сохранившегося здания, имеется пересъёмка его плана и фотофиксация 1977 года, а также библиографический список, почти идентичный опубликованному в «Памятниках архитектуры…». Однако никаких указаний на имя архитектора, построившего собор, там нет[38].
Атрибуция собора К. М. Быковскому встретилась нам в материалах архива объединения «Мособлреставрация». Речь, впрочем, идёт о нескольких фотокарточках, сделанных, как сообщают краткие аннотации на их обороте, в 1959 году[39]. Естественно, ссылок на источник атрибуции при надписывании фотографий не делалось. Кроме того, непонятно, когда их печатали и когда надписывали: сразу после съёмки или значительно позднее? Если верно второе, то указание на Быковского можно объяснить простым влиянием информации из «Памятников архитектуры…». Но во всех случаях причиной ошибки, по нашему мнению, явилась превратная интерпретация архивного документа.
Проанализировав список источников к статье в «Памятниках архитектуры…» (она посвящена соборному комплексу Зарайского Кремля в целом), мы выявили те из них, которые имеют отношение к сохранившемуся Иоанно-Предтеченскому собору: это хорошо известная нам брошюра 1905 года и два листа из фондов ГНИМА. Именно эти последние и должны были стать причиной атрибуции собора как постройки К. М. Быковского. Предпосылкой для этого, очевидно, явилась некорректная атрибуция самих этих листов как архитектурного проекта, несмотря на их содержание и слишком позднюю датировку.   


Вид Зарайского Кремля. Открытое письмо нач. ХХ в. Архив М. В. Золотарёва


С. М. Калугин. Проект нового здания Иоанна-Предтеченского собора в Зарайске. Западный фасад. Музей "Зарайский Кремль"

Иоанно-Предтеченский собор в Зарайском Кремле. Фото Владимира Горбунова, 2011.

К. М. Быковский. Проект внутренней росписи Иоанно-Предтеченского собора в Зарайском Кремле. Поперечный разрез с видом на хоры. 1905. ГНИМА

  
С. У. Соловьёв(?). Проект внутренней росписи Иоанно-Предтеченского собора в Зарайском Кремле. Поперечный разрез с видом на хоры (без северного нефа). 1910. ГЦТМ

Александр Алексеевич Бахрушин. Фото 1897 г. Архив М. В. Золотарёва

Константин Михайлович Быковский. Фото 1900-х гг. Журнал "Зодчий"

Сергей Устинович Соловьёв. Фото нач. ХХ в. Архив автора

Карл Карлович Гиппиус. Фото нач. ХХ в. Архив М. В. Золотарёва





[1] Вопрос об этимологии названия города не получил однозначного ответа. См.: Полянчев В.И. Зарайск. М., 1972. С. 6-7.
[2] Полянчев В.И. Зарайская энциклопедия. М., 1995. С. 111-112.
[3] Архив Отдела СПАМИР ГИИ МК, паспорт памятника архитектуры «Собор Иоанна Предтечи», 1977 г.
[4] Здесь можно вспомнить, например, В.М. Васнецова, который отреагировал на показанный ему проект церкви в Полтавской губернии, решённый в барочных формах фразой: «Негоже на русской земле иностранную вещь строить» (см.: Печёнкин И.Е, Сайгина Л.В. Иван Сергеевич Кузнецов как архитектор-художник национального стиля // Архитектурное наследство. Вып. 59. М., 2013. С. 183)
[5] Подробнее см.: Бенуа Л.Н. Записки о моей деятельности (публикация В. А. Фролова) // Невский архив. М.-СПб., 1993. С. 24; Кириков Б.М. Храм Воскресения Христова (К истории «русского стиля» в Петербурге) // Там же. С. 215; Лисовский В.Г. Леонтий Бенуа и петербургская школа художников-архитекторов. СПб., 2006. С. 122-123; Печёнкин И.Е. Регламентация и свобода в архитектурной политике Александра III // Архитектурно-градостроительный процесс: Регламентации и свобода. М., 2013. С. 299-300.
[6] Имелся в виду реализованный храм Воскресения Христова А. А. Парланда, выстроенный в русском стиле.
[7] Аплаксин А.П. Русское церковное искусство и его современные задачи // Труды IV съезда русских зодчих. СПб., 1911. С. 85. Справедливости ради, следует сказать, что сам А. П. Аплаксин, состоявший в должности петербургского епархиального архитектора с 1906 по 1917 годы, неоднократно обращался к формам классики при проектировании церковных зданий. Подробнее см.: Белоножкин А.Е. Санкт-Петербургский епархиальный архитектор А.П. Аплаксин. СПб., 2013. С. 120-134.
[8] Постановление Совета Министров РСФСР № 624 от 04.12.1974, код объекта культурного наследия РФ 5010112005.
[9] Памятники архитектуры Московской области / Под ред. Е.Н. Подъяпольской. Вып. 2. М., 2001. С. 129.
[11] Сергеев С.В. Михаил и Константин Быковские / Серия «Архитектурное наследие России». М., 2014. С. 595.
[12] Розанова Т.М. Архитектор Константин Быковский. М., 2012; диссертационное исследование в своём названии более обнаруживало проблемную заострённость этой работы: Розанова Т.М. Творчество К. М. Быковского и классицистические тенденции в архитектуре Москвы последней трети XIX в.: Дисс. … кандидата искусствоведения. М., 2004.
[13] См.: Розанова Т.М. Архитектор… С. 175-177.
[14] Подробнее о нём см.: Печёнкин И.Е. Сергей Соловьёв / Серия «Архитектурное наследие России». М., 2014.
[15] Памятники архитектуры Московской области. С. 130.
[16] Музей «Зарайский Кремль», КП-686.
[17] Биографическую справку см.: Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е—1917 годы): Иллюстрированный биографический словарь / Под рук. А. Ф. Крашенинникова. М., 1998. С. 124.
[18] Автор выражает глубокую признательность заместителю Директора ГКУ ГАРО по научно-методической работе Д. Ю. Филиппову за содействие и консультации.
[19] ГНИМА, PI-9922, PI-9923.
[20] РГИА, ф. 789, оп. 14, ед. хр. Б-92. Л. 6, 6 об.
[21] Памятники архитектуры… С. 130.
[22] Речь идёт об иконе Николы Зарайского с житием, датируемой XIII в. и хранящейся ныне в Никольском соборе Зарайского Кремля.
[23] Доклад Комиссии по постройке зарайского Иоанно-Предтеченского собора Зарайской городской думе // О постройке зарайского Иоанно-Предтеченского собора. М., 1905. С. 3-7. Этот перечень подрядчиков, привлечённых А. А. Бахрушиным к работе для зарайского собора, может быть продолжен. Ниже, в финансовом отчёте, содержатся, в частности, сведения о заказе новой церковной утвари на знаменитой фирме Оловянишникова и реставрации древних предметов мастерами фирмы Хлебникова (Там же. С. 14). 
[24] ГЦТМ АРО, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 4378: Письмо Н. И. Ярцева к Алексею Александровичу Бахрушину, 12 марта 1910 года (машинопись).
[25] Рязанские епархиальные ведомости, 1904, № 16 (15 августа). С. 507.
[26] ГЦТМ АРО, ф. 1, оп. 2, ед. хр. 827. Л. 2 (автограф).
[27] ГЦТМ АРО, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 3637: Письмо С. Соловьёва к А. А. Бахрушину, 9 марта 1902 года (автограф).
[28] РГАЛИ, ф. 680, оп. 1, ед. хр. 611. Л. 202, 203.
[29] В октябре 1877 года А.М. Селиванов находился в III классе по общеобразовательным дисциплинам и во II классе по архитектуре. Сведений об окончании им училища в архивных документах нет: РГАЛИ, ф. 680, оп. 1, ед. хр. 327. Л. 17 об.
[30] ЦГИА СПб, ф. 184, оп. 2, ед. хр. 542: Личное дело воспитанника ИГИ Селиванова Александра.
[31] Краткий исторический очерк пятидесятилетия Института гражданских инженеров, бывшего Строительного училища. 1842—1892. СПб., 1892. С. 82; Барановский Г.В. Юбилейный сборник сведений о деятельности бывших воспитанников Института гражданских инженеров (Строительного училища), 1842—1892. СПб., 1892. С. 307.
[32] Сборник Рязанского губернского статистического комитета. Рязань, 1900. С. 296.
[33] Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Рязанская область. Часть 1. М., 2012. С. 217.
[34] Чижков А.Б., Графова Е.А. Рязанские усадьбы. М., 2013. С. 111.
[35] Обучался в 1896—1901 годах. ЦГИА СПб, ф. 184, оп. 3, ед. хр. 768.
[36] Подробнее о нём см.: Нащокина М.В. Архитекторы московского модерна. Творческие портреты. Изд. 3-е. М., 2005. С. 151-156.
[37] ГЦТМ, КП №207236-207239.
[38] Архив Отдела СПАМИР ГИИ МК, паспорт памятника архитектуры… Автор благодарит А. Н. Яковлева за оказанное содействие при работе с материалами архива.
[39] ГНИМА, Архив треста «Мособлстройреставрация», КП-5800/5. Л. 66-72: «Фотофиксация собора Иоанна Предтечи в Зарайском Кремле».

Комментарии

Популярные сообщения